Президент России предпочел не обсуждать целый ряд недавних событий.
В этом году ежегодная сессия Генеральной Ассамблеи ООН проходит в формате видеоконференции, но президент Владимир Путин счел свое выступление настолько важным, что ключевые моменты его запланированной речи были заранее обсуждены с Совбезом России.
В итоге виртуальная аудитория, состоящая из международных представителей, слабо откликнулась на презентацию. Возможно, потому, что нынешние акценты Путина на контроле над вооружениями явно противоречили тому, как он привычно хвастается ядерным супероружием Москвы. Затем Путин сделал довольно необычное предложение восстановить российско-американское сотрудничество в области кибербезопасности. Вероятно, пытаясь упредить и нейтрализовать расследования вмешательства России в выборы в США. Однако и тут он ударил лицом в грязь. Материал опубликован на сайте «НВ».
Оставив в стороне банальности и корыстные позерства, интересно взглянуть на ключевые вопросы, которые Путин предпочел не обсуждать. Примечательно, что он не ответил на требование президента Франции Эммануэля Макрона расследовать применения Москвой химического оружия, включая попытку отравления лидера оппозиции Алексея Навального. Он также не прокомментировал нападки президента США Дональда Трампа на Китай; на самом деле Путин вообще не упомянул Китай. Также без внимания остались развивающийся кризис в Беларуси и провал переговоров о восстановлении порядка в зоне боевых действий на украинском Донбассе; не были затронуты проблемы миграции и терроризма; и о Ближнем Востоке тоже ни слова.
Последнее упущение особенно странно, учитывая, что участие и манипулирование различными конфликтами на Ближнем Востоке подкрепляют претензии России на видный статус в мировых делах — гораздо больше, чем настойчивые ссылки Путина на мировой порядок, созданный державами-победительницами после Второй мировой войны.
Москве, возможно, пришлась не по душе поддерживаемая США нормализация отношений между Израилем и странами Персидского залива (Объединенные Арабские Эмираты и Бахрейн), поскольку это сокращает пространство для традиционного маневрирования РФ между поддержкой палестинцев и построением связей с Израилем. Кремль также не знает, что делать с попыткой Турции выступить посредником в примирении между ХАМАС и палестинскими властями. Министр иностранных дел Сергей Лавров сердечно приветствовал своего иранского коллегу Мохаммада Джавада Зарифа в Москве и выразил сожаление по поводу новых санкций США против Ирана, но Россия мало что может с ними сделать.
Центральным элементом политики России на Ближнем Востоке, безусловно, является интервенция в Сирии; но сегодня это превратилось в многогранный источник проблем. Самая меньшая из них — трения между российскими и американскими военными патрулями на северо-востоке Сирии. Более серьезные риски связаны с напряженностью в отношениях с Турцией, которая решительно отвергает планы России по восстановлению контроля режима Башара Асада над удерживаемой повстанцами провинцией Идлиб. Москва стремилась заключить сделку, предложив расширить турецкую зону контроля вдоль границы с Сирией; но Анкара утверждает, что переедет в Кобани и Манбидж, когда сочтет нужным.
Еще большие проблемы назревают — несмотря на дипломатическую доброжелательность — в отношениях России с Ираном. Пандемия COVID-19 и связанный с ней экономический кризис настолько сильно ударили по исламской республике, что они сократили ее внешние обязательства, несмотря на возобновленные обещания Тегерана отомстить за убийство США генерала Касема Сулеймани 3 января 2020 года.
Москва раньше беспокоилась о чрезмерно сильном иранском присутствии в Сирии, но теперь начала выражать озабоченность по поводу его сокращения. Россия не может взять на себя все бремя восстановления опустошенной войной Сирии и понимает, что помощь Запада материализуется лишь после начала политических реформ. Однако, несмотря на сокращение собственных инвестиций в Сирию, Иран все еще сохраняет достаточно влияния, чтобы заблокировать все значимые реформы. Более того, стремясь остановить израильские воздушные удары по своим объектам, иранское командование предприняло шаги, чтобы взять под контроль части сирийской системы ПВО, фактически оттеснив Россию.
Проблемы в Сирии обуславливают робость политики России в Ливии, где наемники группы Вагнера, деятельность которых далеко не безупречна, должны были стать ключевым инструментом. Египет взял на себя центральную роль в прекращении боевых действий и построении минимально эффективного правительства на востоке Ливии, возможно, рассчитывая, что раздел проблемного соседнего государства является относительно приемлемым вариантом. Затишье в боевых действиях позволило ливийской нефтяной компании возобновить добычу и экспорт, за исключением нефтяных месторождений, где присутствие «вагнеровцев» не позволяет отменить форс-мажор.
Одним из немедленных последствий этого хрупкого перемирия стало дальнейшее падение цен на нефть, побудившее некоторых российских экспертов повторить свои прогнозы о том, что благоприятный период завышенных цен на углеводороды может закончиться навсегда.
Читайте также: 10 причин, по которым Путин гарантированно получит Нобелевскую премию мира
Москва заявляет о готовности выполнить свои обязательства по сокращению добычи нефти в соответствии с соглашением ОПЕК + с Саудовской Аравией, но реализация этого картельного соглашения остается шаткой. Путин пытается продолжить сотрудничество с королевской семьей Саудитов, но не может отговорить их от особых скидок Китаю ради увеличения экспорта на этот ключевой рынок, где Россия до сих пор имела небольшое преимущество. Более того, конфронтация с Ираном занимает центральное место в региональной стратегии Саудовской Аравии, а совместные российско-иранские военно-морские маневры на Каспийском море (проводимые в рамках масштабных стратегических учений Москвы «Кавказ-2020») вызвали сильное недовольство в Эр-Рияде.
Россия позиционирует себя как главный противник политики США на Ближнем Востоке, но выгоды от этого позиционирования в настоящее время в основном исчерпаны. Москва не может каким-либо значимым образом заполнить воображаемый «вакуум», оставленный выводом и разведением войск США, потому что местные заинтересованные стороны одновременно расширяют свое влияние.
Более того, углубляющаяся катастрофа пандемии COVID-19 увеличивает потребность в экономической и гуманитарной помощи, но Россия не может дать ничего, кроме обещаний поделиться своей сомнительной вакциной. Какие бы международные амбиции ни лелеяли в Кремле, продолжающаяся революция в Беларуси представляет собой неотложную и серьезную проблему ближе к дому, и очевидная неспособность Путина быстро урегулировать эти беспорядки подрывает его претензии на участие в глобальном лидерстве.
Внезапный всплеск общественного гнева по соседству разрушил основание для проецирования российской мощи на далекую Сирию и показал неэффективность московских интриг на встревоженном Ближнем Востоке.
